На вопросы корреспондента газеты отвечает советник председателя Российско-Турецкого делового совета при Торгово-промышленной палате России Алаудин Насирович Ярахмедов
– Алаудин Насирович, в бытность журналистом и общественным деятелем, Вы немало времени посвящали изучению и освещению вопросов межнациональных отношений. Согласны ли Вы с точкой зрения, что распад СССР показал всю иллюзорность гуманистической идеи интернационализма?
– Я родился в Советском Союзе, которому судьбой было уготовано стать драматическим эпизодом всемирного исторического наследия. Не распад, а развал великой страны – необратимый эпизод и моей личной биографии. Как ни странно, уникальный социалистический опыт интернационализма, которому посвящена дюжина томов различных международных научно-исследовательских работ, на мой взгляд, продемонстрировал следующее.
Во-первых, не столько иллюзорность, сколько незрелость гуманистической идеи в совокупности с государственно-конфессиональными распрями и национальными противоречиями внутри страны сыграли колоссальную роль в ее развале. Этому предшествовала непродуктивная внешняя и внутренняя политика советского руководства.
Во-вторых, наполнение гуманитарного пространства качественным философским и информационно-идеологическим содержанием не обеспечивает его устойчивость и стабильность. Хотя трудно было найти что-то подобное по уровню и ресурсной обеспеченности среди метафизических доктрин того периода.
Любые системы имеют право пройти испытание временем на прочность, качество и уровень влияния и воздействия. Похоже, что в случае с СССР фактически была совершена своего рода специальная операция по демонтажу формы организации самой системы. Ведь системы такого порядка имеют еще и внешний контур прочности – достаточно посмотреть на современные Сирию, Испанию и прочие модели обеспечения региональной стабильности. В отношении СССР, для сравнения, как и в отношении Югославии, была оперативно реализована стратегическая задача. Скорее, это проблема урегулирования экономики мирового хозяйства, которая и была осуществлена, а остальное – социально-политическое «бла-бла» – биологический ресурс, если он обладает высокой активностью, нужно чем-то занимать – и вот он якобы занят смысловым общественно-политическим самоопределением.
– На мой обывательский взгляд, межнациональная политика в нашей стране проводится больше для проформы. В
муниципалитетах существуют Советы по взаимодействию с национальными и религиозными объединениями, культурные центры и так далее. Периодически собираются, что-то обсуждают, устраивают праздники, пляшут, поют, демонстрируют кулинарное мастерство. Это замечательно, но это внешняя атрибутика. А ведь друг у друга есть что перенять. У народов Кавказа, например, уважение к старикам и взаимовыручку, у татар - основательность и трудолюбие, у русских – прямоту души и бескорыстие. Почему акцент делается на фасад, а не то, что за ним?
– Можно допустить мысль, что в межнациональной политике России если не все, то многое внешне до сих пор выглядит именно так. Однако еще несколько лет назад у нас не было даже нормативных основ. И поэтому некоторые люди, неравнодушные к межнациональным разногласиям, заполняли образовавшийся вакуум культурными мероприятиями различной степени важности. Сейчас ситуация медленно, но меняется в лучшую сторону. Дорабатываются методологические аспекты. Это происходит во многом благодаря стараниям Президента России, который еще в 2017 году подписал указ о создании Федерального агентства по делам национальностей. Эта структура профессионально занимается реализацией государственной политики в сфере межнациональных и этноконфессиональных отношений, направленных на укрепление единства многонационального народа России.
Стабильная межнациональная политика – это не сиюминутный процесс, так как данная сфера имеет своеобразный коэффициент эффективности. Может быть, поэтому стоит запастись терпением ради нужных результатов. Считается, что межнациональные отношения в порядке тогда, когда о них в обществе даже не вспоминают. То есть, не во главе повестки дня, а в плоскости взаимовыгодного культурного обмена.
Можно, интереса ради, сравнить день сегодняшний с началом 2000-х, когда скинхеды и прочие радикалы спокойно разгуливали по стране и занимались ни чем иным, кроме как провокациями, нацеленными на откровенное разжигание межнациональной вражды. Конечно, уровень так называемого бытового национализма и сейчас достаточно высок, но в целом, все же это остаточные явления последних двух десятков лет вакханалии, которую мы переживаем с начала лихих 90-х. Времена меняются.
– Последние несколько лет Вы замещали должность атташе Генерального консульства России в Трабзоне. Какие функции и обязанности были на Вас возложены?
– Вел консульский прием граждан по визовым вопросам, координировал работу местного визового центра. Занимался вопросами нотариата, гражданства, ЗАГСа, оформления и выдачи паспортов и СНВ – свидетельств на возвращение. Также отвечал за контакты с правоохранительными органами. Приходилось заниматься задержанными гражданами, контактировал с органами местного самоуправления. Кроме того, участвовал в информационно-справочной работе загранучреждения, не говоря уже о том, что довольно-таки часто привлекался к решению организационных и хозяйственных вопросов деятельности генконсульства. Принимал активное участие в подготовке и обеспечении визитов в Турецкую Республику официальных российских делегаций на высшем уровне, за что скромно был отмечен соответствующими благодарностями в приказах по посольству России в Анкаре.
– Я помню, с каким волнением и надеждами на новую, интересную работу Вы ждали своего назначения в Турецкую Республику. Ожидания оправдались или романтический ореол вокруг профессии дипломата, напротив, развеялся?
– В целом мои ожидания от дипломатической работы за рубежом оправдались. Несмотря на сложный период в двусторонних отношениях, что естественным образом отражалось на профессиональной деятельности, надеюсь, что мне все-таки удалось проявить себя, прежде всего, в качестве ответственного сотрудника. В решении ряда служебных вопросов приходилось быть предприимчивым, в том числе это касается участия в сложных многосторонних переговорных процессах, справочно-аналитической работе и подготовке проектов оперативной информации.
Кураторство такого важного дополнения к официальной дипломатии, как народная дипломатия с ее «мягкой силой», давало уникальный инструментарий для расширения международных общественно-гуманитарных связей России. Во многом помогал опыт умения работать в команде, поддерживать ровные, доброжелательные отношения с коллегами, соблюдать общепринятые нормы поведения и морали, учитывая при этом местные обычаи и традиции.
– Петру I приписывают такую фразу: «Троим не верь: бабе не верь, турку не верь, непьющему не верь». Как Вы считаете, чем турки заслужили попадание в такой список царя? И как простые турки относятся к россиянам? Я не имею в виду туристическую сферу, там все более или менее понятно.
– В начале блистательного XVIII века Петр Первый при помощи созданной им геройской армии победил в судьбоносной для России Полтавской битве и создал Российскую империю, прочность которой оказалась потрясающей. Стоит отдать должное мудрости первого российского императора. Ведь одна из его стратегических реформ создала архивную систему страны, благодаря которой все мы, живущие в начале третьего тысячелетия, можем позволить себе узнать много интересного из истории не только людей, живших в России со времен Рюрика, да и вообще обо всем, что касается политической, экономической, социальной и культурной жизни нашей страны. В сравнении с периодом правления Петра Первого, сегодня вместе с турками мы переживаем беспрецедентный в истории период, когда нас многое объединяет, нежели разъединяет, практически во всех сферах взаимодействия.
Важно, что экономики России и Турции – не конкурирующие, а взаимодополняющие. Представители турецкой диаспоры периодически организовывают праздники российско-турецкой дружбы, выступают с красочными музыкальными и танцевальными номерами, делают приятные сюрпризы, дающие дополнительный импульс нормализации российско-турецких отношений. Непростыми отношения с турками были достаточно часто за последние годы. Правда, это не мешало большому количеству наших граждан ежегодно проводить свой отдых в Турции, наиболее обеспеченным слоям становиться владельцами турецкой недвижимости, а гражданам Турции успешно заниматься бизнесом в России. Кроме того, жители двух стран, не вдаваясь в тонкости геополитики, с завидной регулярностью влюблялись, сочетались законным браком, создавали смешанные семьи, внося свою лепту в позитивную демографическую динамику. Хорошо, что вопреки некоторым разногласиям в политических взглядах, например, по Крыму и Сирии, Россия и Турция продолжают оставаться добрыми соседями и стратегическими партнерами.
– Посол России в Австралии Г.С. Логвинов в одном из интервью сказал: «Если кто-то хочет быть дипломатом, знать нужно гораздо больше, даже, чем хотелось бы. И этому в институте не научат». Кто был Вашим наставником?
– В первую очередь – это мой покойный отец. Так было, пока его смерть не разлучила нас. Отца мне заменили его братья. Самый младший из них – Азим Алаудинович Ярахмедов – профессиональный дипломат, в настоящее время – чрезвычайный и полномочный посол Российской Федерации в Замбии. Он – истоки и фундамент моего дипломатического пути, на него я равняюсь по жизни.
Начало работы в системе Министерства иностранных дел России проходило в Федеральном агентстве «Россотрудничество». Его прежним руководителем и одновременно моим наставником был нынешний заместитель Председателя Совета Федерации Федерального Собрания РФ Константин Иосифович Косачев. В последующие годы работы в качестве дипломата мне посчастливилось перенять опыт у таких мастеров своего дела, как бывший посол России в Турции, Герой России Андрей Геннадьевич Карлов и нынешний генконсул России в Трабзоне Валерий Борисович Тихонов.
Как сказал немецкий философ Фридрих Ницше, дипломатия состоит в том, чтобы гладить собаку до тех пор, пока намордник не будет готов. Этому действительно не научат в институте, но научит жизнь.
Древние самураи благодарили судьбу за то, что она посылала им испытания, а я благодарю судьбу за то, что она посылает мне таких замечательных людей и наши жизненные пути пересекаются.
– Знакомо ли Вам чувство ностальгии?
– Слово «ностальгия» имеет латинские корни «nostos», что значит – возвращение на родину, и «algos» – печаль или боль. В этом смысле мне знакомо и одно, и другое. За границей тоска по Родине, по дому чувствовалась всегда.
– Вы делаете то, во что верите, или пытаетесь верить в то, что делаете?
– Жизнь - не зебра из черных и белых полос, а шахматная доска. Перед каждым ходом надо думать. От этого зависит успех шахматной партии. Так и в жизни – работу и друзей выбираем мы сами, а лучших оставляет время. Нельзя работать без веры в успех, невозможно дружить без веры в друзей.
– У Вас есть увлечения? Чем радуете себя в свободное время?
– Свободное время посвящаю семье, родным и близким. Стараюсь находить время и для себя, расти профессионально, повышать уровень языковой и страноведческой подготовки. Много читать, встречаться, общаться, радоваться каждому дню как последнему.
– Кто-то заметил, что жизнь – это череда упущенных возможностей. Как часто, оглядываясь назад, Вы испытываете чувство сожаления?
– К счастью, я уже давно ответил себе на этот вопрос. И сейчас с уверенностью могу сказать – мне повезло в жизни. Повторить неповторимое невозможно. Ведь каждый человек – в высшей степени индивидуальность. У каждого человека – уникальный жизненный опыт. Выпади мне шанс начать все сначала – я бы отказался. Такой праздник жизни бывает только раз. Продолжаю, пока есть возможность, преодолевать пространство подобно тому шмелю, который, с точки зрения законов аэродинамики, летать не способен, но он этого не знает и продолжает летать.
– Если бы Вам сказали, что Вы можете дать своим детям один единственный совет в жизни, что бы Вы им посоветовали?
– У каждого своя дорога в жизни. Важно не оставлять главные слова несказанными, важные дела – несделанными, ценить память о каждом прожитом дне, чтобы многое успеть, и относиться к каждой ошибке как к уроку, который поможет стать лучше.
Вопросы задавал С. Аристов
