В солнечный весенний день я обращаюсь к тебе, моя любимая мамочка! Пишу и переношусь в прошлое на пять десятков лет. 50 лет тебя нет с нами, а мы с сестрой до сих пор скорбим, что ты ушла такой молодой, не дожив даже до сорока лет. Мамочка, мы всегда жалеем о том, что ты не узнала, как мы, твои ненаглядные дочки, прожили свою жизнь, не увидела, как выросли наши дети - твои внуки. Память о тебе жива в наших сердцах. Я очень часто вспоминаю о тебе, о твоей жизни, такой драматичной и трагичной.
Мама моя, Мария, была младшей дочерью из пяти бабушкиных сыновей и дочерей. Прасковья, мамина мама, была женщиной сильной, строгой и волевой. До пенсии она работала в Надеждинке, в колхозе имени Ленина. Отец трудился до войны в МТС трактористом, был на хорошем счету. В самом начале Великой Отечественной все трактористы добровольцами ушли на фронт танкистами. Семья, осиротевшая без хозяина, пережила тяжелые годы. Сызмальства все работали и в колхозе, и на собственном дворе. Жена и дети долго берегли велосипед отца, полученный в награду за хорошую работу, но к 1943 году выменяли его на мешок пшена, чтобы выжить. Глава семьи, Клим Приходько, пропал без вести. Только в XXI веке мы узнали, что погиб он в феврале 1942 года под Сталинградом.
Мама окончила школу бухгалтеров в Воронеже, работала по специальности при правлении колхоза. Мой будущий отец, Алексей Грачев, учился в индустриально-педагогическом техникуме в Саратове. Свадьбу молодые сыграли в январе 1957 года. Через год, в январе, родилась я. Декретный отпуск тогда длился всего два месяца. Маме пришлось выйти на работу, нянчила меня бабушка Шура, мамина свекровь. Был еще не женат брат отца Анатолий, в первый класс пошла его сестра Валя. Они до сих пор иногда вспоминают, как нянчили меня.
После окончания техникума отец отправился по распределению на целину, работал мастером в ПТУ в поселке Мамыт Кустанайской области Казахстана. Мама со мной переехала к нему в 1959 году. Так мы стали целинниками.
Я помню себя с трех лет. Помню, какое было счастливое время. Я любила и маму, и папу. Любила нашу новую квартиру, наш двор с качелями. Но... Мои родители развелись, не прожив в браке и пяти лет.
Мама вышла замуж за другого в 1962 году. Я тяжело привыкала к новому отцу, обижалась на мать, боялась отчима. Вскоре на свет появилась моя сестра Света. Я ее так ждала! Из-за нее и простила маме разлуку с отцом - мы уехали в другой целинный совхоз Кустанайской области. До сих пор помню огромные поля с разноцветными тюльпанами, купание по вечерам в речке. Светочке не было и двух лет, когда мы переехали на Украину в село Павливка Черкасской области. Прожили там недолго. Маму тянуло на родину. И осенью 1965 года мы вернулись в Саратовскую область, в село Надеждинку. Родители купили щитовой дом, и мы отстраивались на улице Молодежной. Совсем скоро должны были переехать из бабушкиной землянки, но тут неожиданно мама заболела. Два летних месяца пролежала она в Пугачевской больнице. К осени ей дали вторую группу инвалидности, и она уже никогда не работала. Я тогда еще не понимала, что порок сердца неизлечим. Не верила маминым словам о скорой смерти. А она часто и долго лечилась то в сельской, то в городской больнице. Мы жили дома с отцом. Приходилось и печку самой топить, и варить, и стирать, и убираться, и Свету водить в детский сад по утрам перед школой.
В селе жили мамины родные - бабушка Паша со своей старшей дочерью Ниной и ее четырьмя детьми, тетя Дуся с тремя детьми. Мамины братья Алексей и Николай после войны уехали на Сахалин. Через два года дядя Леша вернулся, а дядя Коля женился и уехал в Белгородскую область. Обе мамины сестры рано овдовели, главным их помощником был старший брат Алексей, который жил в поселке Мирном. Он часто приезжал проведать всех родных. Лучше всех жила, на мой взгляд, тетя Дуся. Мы с Тамарой, двоюродной сестрой, играли в куклы в предбаннике новой бани, собирали яблоки, малину, смородину, крыжовник. У нас же ни бани, ни ягод не было. Сад моей тетки иногда снится до сих пор, и я просыпаюсь, ощущая терпкий вкус смородины на губах.
Как я любила те дни, проведенные с мамой! Душевные разговоры, домашние посиделки у окна - она рассказывала нам с сестрой про свою жизнь, родителей, братьев и сестер, про свою юность. Сейчас уже понимаю, что жизнь моей мамы – глубокая драма женщины, оказавшейся между двух любящих мужчин. Но ни тот, ни другой не сделал ее счастливой. Мой родной отец навещал меня. Но я его ненавидела за то, что ушел, бросил трехлетнюю дочь. Ушел, предав свою любовь, отступил без объяснений. Но любила слушать, о чем они беседуют с мамой, что говорят обо мне. Вскоре он женился на Тамаре Петровне, женщине суровой и строгой. Помнишь, мама, как я мечтала, чтобы вы простили друг друга и чтобы мы жили вместе с папой?
Тетка Капа, сестра отца, жила в Пугачеве. Часто гостила у них. С ее дочкой Таней гуляли по городу, ходили в кинотеатр «Спутник». Часто бывали у бабушки Шуры, папиной мамы. Она всех встречала хлебом-солью, кормила вкусно, обласкав и расспросив о делах. Меня называла Лельничек-самовольничек. Бабушка часто пекла пирожки и разносила всем четверым своим взрослым детям. Да и они не забывали навещать ее. Сейчас уже я пеку пироги и угощаю сестер, детей и внуков, как бабушка Шура.
Мама болела тяжело. Ей ставили системы, уколы. Моими любимыми игрушками в детстве были использованные ампулы, шприцы, пузырьки от лекарств. Я играла в «больничку», мечтала стать врачом. Говорила всегда маме, что я вырасту, стану врачом и обязательно вылечу ее сердце. В 1973 году я поступила в медучилище города Вольска. Мама к тому времени уже ничего не могла делать по дому, все чаще задыхалась. Все лето я терзалась сомнениями, уезжать в другой город учиться или нет? К концу августа решила, что иду в девятый класс.
Это была тяжелое время. Мама слабела. Мы часто сидели рядышком, и она рассказывала о себе, своей судьбе и любви, как будто торопилась. Я остро сопереживала все события ее жизни, говорила, что никогда не прощу отца, что когда-нибудь напишу роман об их любви, такой трагической для обоих.
Мама умерла 2 марта 1974 года в городской больнице. Ее увезли на скорой помощи, бабушка уехала с ней. Она и закрыла ей глаза навсегда.
Сейчас, спустя 50 лет, помню, как падали снежинки на мамино лицо. Падали и не таяли... А за машиной шли рядышком печальные и примирившиеся отец и отчим. Маме было всего 38 лет, и невозможно было осмыслить, что она оставила нас одних в этом жестоком мире.
Мамочка, из меня не вышло писателя. Я не написала роман о твоей жизни, но я создала семейную хронику для сестер, детей и внуков. А сейчас пишу тебе письмо. Как же было трудно без тебя, мама. Как было страшно и одиноко. Но мы не сломались, выстояли, получили образование, создали свои семьи, родили детей. Я около двадцати лет работала в школе учителем русского языка и литературы, около десяти лет - в социальной службе.
Мама! Нам с сестрой уже за шестьдесят. Мы не нажили большого богатства, но считаем главным своим достижением большую дружную семью. Мы не расстались, не потерялись. Это главное наше богатство. У нас на двоих четверо детей и пятеро внуков. И дочь свою я назвала твоим именем - Мария. Теперь мы, как когда-то ты, мама, рассказываем на семейных вечерах об истории семьи, о наших бабушках и дедушках, прабабушках и прадедушках. Мы помним, говорим о тебе, ты жива в наших сердцах.
Мамочка, это письмо мне некуда отправить. У тебя нет адреса земного, но ты живешь в моем сердце.
О. ПРИХОДЬКО